Священное чувство, ты смачиваешь утро среди света, которому нравится находить нас. Увишин (Шаман) собирает этот плач, окутанный зачарованиями, которые нарисовали надежду и лекарство для людей. Смачиваю мою черную и волосатую морду, чтобы заставить сиять последний взгляд на сердце этого момента. Где рождается жизнь и появляется чудо, поющее в джунглях.
Среди листьев и неустанного сладкого треля сверчков, я становлюсь другом потоку вечности. Это бриллиант, который священное присутствие Духа шлифует до облика своего кристалла. Будучи научен серьезности у деревьев, я жду исцеление их лаской там, где несу боль воина, который борется за истину, делающей нас людьми.
Эта истина плачет и, среди самой красивой музыки и священного зачарования, содрогает человеческое сердце в то время, как оно тебя помнит, Арутам (Великий Дух). Ты живешь во всех вещах, пульсируешь в сердцах живых существ в гармонии со звездами. Это то, чему ты никогда не учился и не знаешь, как забыть это. Ни в одном сохраненном месте нет времени или ощущения, предающих тебя.
Даже в самой глубокой боли и приближающейся к тебе печали, содрогающий свет, как ничто другое, разливается от этой встречи. Среди криков сов на деревьях, мерцающий серебряный свет распадается среди твоих слез. Влажные ночи, где боль человека смачивается зачарованием Увишина, чтобы позволить себе идти туда, где жизнь рождается и плачет, среди перьев, которые помнят землю, свет и ночь.
Священное зачарование, рисующее этот мир из недр чувства Великого Кристалла, будоражит само себя, увлажняя листья джунглей. Его сладкая ласка нежно движется к кончикам, где сияет последнее видение среди завывающего из нутра Шамана эха. Сияющие "яхи" (ингредиент Айяуаски) в глазах ягуара, кто восхищается опьяняющей его силой, перед золотистым светом Табака, что вдыхает.
Я говорил Арутаму, Он слушал меня внимательно в своем вечном присутствии, которое все наполняет, все обволакивает. Я принял Табак, чтобы сконцентрироваться на Великой Тенденции и позволить себе идти за ней. Я знаю, что Он слушал меня, хотя и говорить ему, кто находится во всем и видит все, это непросто, немногие делают это. Люди учатся прятаться от этого света, пока смеются между собой о своей неудаче.
Я пел Арутаму. Я знаю, что Он слышал меня, потому что зрелый золотистый свет зажег небеса, а перья были нарисованы среди пламени Духа. Высоко, в крайних лесах на вершинах гор, приходит полет кричащего орла. Но сейчас, когда я говорю с Тобой, ропот маленьких птичек - это моя чарующая обитель.
Еще на одном закате я вдыхаю аромат, побуждающий к самому высокому уважению. Темная голубизна моря и его глубокое дрожание подают руку сердцу. Сердцу, следующему рождающемуся золотому сиянию Табака. Я смотрел вглубь моими глазами, смоченными морским бризом, забывая "это", что все ожидают. То, что я нашел, оно красиво, и мое сердце продолжает шагать в своей песне в этом "до сих пор", которое в счастье ускользает в этой неизбежной весне.
Это счастье, что вершины гор разливают чувство по венам человека, округляют камни, поддерживающие кристалл плача небес, пересекая горы и долины. Покой становится всем, и чувствую отдых моего влажного носа медведя в темноте ночи, что вдыхает. В одно мгновение, далеко, я сновидел в шепоте Арутама... И почти забыл это при пробуждении, поскольку слишком много людей, говорящих глупости, боясь вечности своего Духа.
Море возвращается в каждом дыхании, наполняясь, чтобы вновь содрогать. Так, счастливый танец создаёт поющую вечность. Кристалл Духа счастливым образом прорисовывается в существовании в небесах, в воде и на земле. Лист мира сопровождает меня, увлажняя этот кристалл, что я пью. Возвращайся всегда новым, свет, что не одевается страстным желанием, а рисует свободу в человеке.
Ночи будут продолжать плакать из глубины светящейся вечности. Это будет повторяться каждую ночь, во вспышке стрелы, которая воет среди волчьих клыков. Я буду сновидеть эту реальность, которая прорисовалась, разрывая время, и позвавляя мне находиться в трансе в разных местах. Так я буду видеть и буду хранить священный критерий, который будет вести меня в принятии решений. В это, наступающее время, мое сердце будет шагать и будет шагать с мудростью. И она, только она, будет пульсировать, достигая моих пальцев, утолщая мои когти, которые любят мир.
В тени под листьями, что орошает кристалл плача орла. Многие пьют этот сладкий кристалл небес, живя в покое среди сладких ароматов. Это сияние на вершинах и коже листьев, что ослепляет красотой мои глаза. Я помню это чудо, рисующееся во снах, трансах и пробуждениях. Наполняй времена и земли благословением, помогающим мне понимать, что нет ничего более важного.
По мере того, как ночь увлажняет листья в глубокой тишине мира, более темной становится ночь, более холодной и влажной. Вершины, одетые зеленью, спускаются вниз, они любят свет, заставляющий их сиять, вспоминая сладкую глубину этого отдыха, который все еще держит землю влажной внутри. Какой вкус сохраняет эти корни живыми для тех, кто наверху питается сиянием, которое зажигает небо?
Ты, плачущий мир, движимый в наслаждении, которое было всегда. Твои вены - это черты того потока, который ведет к морям, либо присутствующим, либо отсутствующим. Мерцание, и свистит стрела, одетая в три пера, чтобы благословить цель. Какова бы ни была цель, и чтобы ни произошло потом, я вдыхал, чувствуя тебя. Мое сердце билось достаточно сильно среди безмятежного сверкания твоей любви и понимания. Великий Дух, который живет во всех вещах и свистит в наших снах. Ранний ветерок от твоих перьев раскрывает тайны, которые защищают предстоящие дни, среди ограниченных вдохов людей и зверей.
С любовью… Арутам Руйман
